Ммм, вот что случается когда у меня плохое настроение )))
Название: «Моя кровавая забава, моя случайная любовь…»
Автор: Nejdana
Бета: Love-Ri
Фэндом: Weiss Kreuz
Пэйринг: Фарфарелло/Йоджи
Рейтинг: NC-17
Жанр: яой, ???
Вычитка: Lady Ges
Дисклаймер: Герои не мои, просто взяла попользоваться.
Написано для сообщества "В постели с Вайс Кройц"; заявка № 10-18
читать дальше Глядя на распятого в кровати обнаженного парня, Фарфарелло довольно улыбнулся. Да, наконец-то. Месяц назад, на миссии он впервые обратил внимание на высокого симпатичного блондина. Они сталкивались и раньше, но тогда его лицо не было искажено от боли из-за простреленного плеча, не просачивалась кровь сквозь зажимающие рану пальцы. Фарфарелло облизнулся, вспомнив картину, которая показалась ему невероятно эротичной. С того самого дня он мечтал получить этого парня только для себя. Непозволительно, что кто-то другой смеет причинять ему боль, не из-за него стискиваются белые ровные зубы и мутнеют глаза. Он узнал о предмете своей страсти все: где он живет, как проводит время, что из еды предпочитает... И вот, наконец, настал день, когда все его мечты сбудутся. Ирландец любовно разложил на столике лучший набор своих ножей - сегодня все стоны, весь страх в любимых глазах достанется только ему, он до конца насладится отчаянием и агонией своей жертвы, и избавится от наваждения. Он присел на кровать и легонько похлопал парня по щеке. - Просыпайся, спящая красавица, пора вставать. Парень застонал, руки дернулись в попытке обхватить раскалывающуюся от боли голову. Обнаружив, что он крепко привязан к чему-то, блондин резко открыл глаза и замер, как кролик перед удавом, увидев склонившееся к нему лицо Фарфарелло. - Ты?! - выдохнул он, не веря своим глазам, и облизнул внезапно пересохшие губы. - Что тебе от меня надо? Фарфарелло ласково улыбнулся ему, от чего парня ощутимо передернуло. - Мне нужен ты, Йоджи Кудо, твоя кровь, твой страх, твое наслаждение, - зашептал седой, медленно проводя по щеке парня острием стилета. - Я научу тебя любить боль, желать ее, умолять меня пустить тебе кровь, пока я люблю тебя... Скажи мне, ты веришь в Бога? Блондин усмехнулся уголком рта и издал нервный смешок. - В которого? В того, кто любовь и всепрощение, или в того, кто сделал меня убийцей любимой женщины, отнял у меня все, а взамен предложил только пустоту и вечную тоску по несбывшемуся? - Ты понимаешь, - довольно кивнул Одноглазый. Жало стилета соскользнуло на шею, проследило голубоватую ниточку пульса, переместилось под подбородок. Парень лежал неподвижно, только до предела вытянул и выгнул шею, стремясь уйти от, щекочущего, прикосновения острой стали, дыхание стало частым и поверхностным. Фарфарелло несильно нажал, и из-под ножа показалась рубиновая капелька крови, он отвел лезвие и прижался к ней губами. Горячий язык обжег крохотную ранку, тщательно вылизывая место пореза. Йоджи сглотнул - страх и удовольствие, как две змеи, сплетались внутри него причудливыми кольцами. Тем временем настойчивые губы скользнули ниже, исследуя его шею, то, прикасаясь невесомо, как крылья бабочки, то, впиваясь в тонкую кожу до синяков. Холодный металл скользнул вдоль ребер обещанием будущей боли, и парень тихонечко хныкнул, закрывая глаза. Фарфарелло довольно заурчал. Он оторвался от напряженно вытянутой шеи, напоследок прикусив ее зубами до крови, и принялся обводить ножом контуры многочисленных шрамов, украшавших торс блондина, другой рукой поглаживая шрам от памятного пулевого ранения. - Ты прекрасен, любовь моя, и будешь еще прекраснее, когда я с тобой закончу, - хриплым голосом произнес он, беря в руку кинжал, и делая первый надрез. Вчера он тщательно наточил лезвие, и кожа расступалась под ним, словно тончайший шелк. Он не торопился, наслаждаясь каждым миллиметром мучительно медленного путешествия ножа, напряжением натянутого как струна великолепного тела, всматривался в застывшее лицо со сжатыми в ниточку чувственными губами. - Открой глаза, Йоджи, открой. Я хочу видеть, - приказал он. - Не прячься от меня. И надавил на нож сильнее, погружая его глубже в тело. Парень зашипел сквозь стиснутые зубы и, покорно, открыл глаза. Ирландец улыбнулся ему своими губами в ниточках шрамов от порезов, и поощрительно прошептал, откладывая нож в сторону: - Хороший мальчик. Будь послушным, и я не пораню тебя слишком сильно. А если мне понравится, я, может быть, оставлю тебя в живых. Он начал рисовать на лишенном возможности к сопротивлению теле узоры, используя вместо краски выступившую из раны кровь. Провел пальцами вокруг сморщенных горошин сосков, пересчитал ребра, оставил замысловатые завитки на плоском подтянутом животе, обвел ямочку пупка, скользнул на бедра. Заметно возбудившийся парень чуть слышно постанывал. - Скажи, ты ведь не будешь делать глупостей, если я освобожу тебе ноги? - спросил ирландец, взглядом показывая на столик с ножами. - Нет, - хрипло ответил парень, и облизнул припухшие губы. - Тогда согни колени, - скомандовал Фарфарелло, двумя взмахами ножа перерезая веревки, фиксировавшие лодыжки. Йоджи закусил нижнюю губу и медленно приподнял разведенные в стороны ноги, не отрывая неуверенного взгляда от лица похитителя. Когда Фарфарелло отодвинулся от него, чтобы раздеться, глаза блондина испуганно расширись, обнаружив куда большие, чем у японца, размеры детородного органа. Он часто задышал и сделал попытку сдвинуть колени, но седой неуловимо быстрым движением вклинился между ними. - Не бойся, котик, я постараюсь не порвать тебя - не хочу, чтобы ты стал непригоден для игр уже после первого раза, ведь у нас вся ночь впереди. Слова, призванные успокоить, заставили блондина напрячься еще сильнее и крепко зажмурить глаза. Это не понравилось одноглазому, и он, схватив короткий нож, резко воткнул его в бедро испуганного парня. Тот издал короткий крик боли, и распахнул веки, выгнувшись всем телом. - Да, вот так, не заставляй меня наказывать тебя, - приговаривал беловолосый, выдергивая нож и смачивая пальцы в горячей струйке крови. - Но зато у нас теперь вдоволь смазки, - хохотнул он, вталкивая скользкие пальцы в узкое зажатое отверстие. Глаза Йоджи непроизвольно заполнились влагой, он раскрыл их пошире, чтобы не дать предательской жидкости стать слезами, покатившись по щекам. Блондин стиснул зубы, удерживая в себе рвущиеся изнутри ругательства и стоны, не желая доставлять ненормальному психу еще и это удовольствие. Пальцы, двигавшиеся в резком, быстром темпе, причиняли боль, которая сливалась с тупым дерганьем в бедре, ирландец умудрился нанести рану, не повреждая артерию, но, все же вызвав достаточно сильное кровотечение, и теплые струйки щекотали пах, стекая с согнутой в колене ноги. Они прокладывали себе дальнейший путь, чтобы быть собранными жестокой рукой, растягивающей нежные мышцы, защищающие вход в тело, для более крупного вторжения. Вскоре к боли начали примешиваться волны тепла и удовольствия, заставлявшие запрокидывать голову и напрягать ноги, приподнимая ягодицы, вырывая из горла тихое придушенное хныканье. Когда же за дело взялись горячие умелые губы, накрывшие вновь напрягшийся член, хныканье переросло в уже ничем не сдерживаемые стоны. Когда блондин начал было мотать головой, чувствуя приближающуюся разрядку, губы исчезли, и все его тело пронзила чудовищная боль. Несмотря на длительную подготовку, то, что сейчас вторгалось в его тело, было слишком большим для непривычного к подобному парня. Йоджи закричал и попытался отползти от причинявшего ему боль беловолосого, упираясь в постель пятками. Фарфарелло поймал его за бедра, не давая пошевелиться. - Шшш, не дергайся, сейчас все пройдет, я обещаю, - он наклонился, сцеловывая с лица Йоджи соленые дорожки все-таки выплеснувшихся через край слез и крови из прокушенной губы.- Ты такой горячий, такой узкий, такой вкусный - лучше всех. Ты совершенство, - шептал Фарфарелло, начиная осторожно двигаться. - Вот смотри, уже ведь не больно, правда? И действительно, дыхание еще перехватывало, но уже по другой причине - тело пульсировало в такт ударам, задевавшим внутри него какую-то неизвестную ранее точку, из которой по телу расходились волны наслаждения. **** - Как я и обещал, ты совершенно свободен, - негромко сообщил Фарфарелло, последний раз проведя рукой по телу обессиленного парня с тщательно обработанными и перебинтованными следами порезов. - Хочешь мне что-нибудь сказать на прощанье? Парень на кровати слабо улыбнулся и шевельнул губами, но сорванное горло не справлялось. Ирландец наклонился ближе, стараясь расслышать, что пытается сказать ему блондин, и с радостным изумлением разобрал тихие слова: - Укради меня еще раз...