Он безумен и непостоянен, он непоседлив и вспыльчив, он опасен, как гремучая змея… но ты снова и снова приходишь посидеть рядом с ним и, если у него вдруг возникнет такое желание, поговорить.
— Ты опять пришел потешить свое эго? Нравится ощущать себя богом?
— О чем речь, конечно нравится! Это ведь не я сейчас беспомощен, аки младенец, которого я сейчас буду кормить и причесывать.
— Я могу тебя укусить – в отличие от младенца, у меня есть зубы.
— А я могу сделать так, что зубы тебе больше никогда не понадобятся. Будешь пускать слюни и ходить под себя.
Он замолкает, прожигая тебя ненавидящим взглядом. До боли хочется провести ладонью по короткому ершику седых волос, коснуться по-детски пухлых губ, обнять тонкие, но такие сильные плечи… Мечты-мечты. Ты забываешься и едва успеваешь отдернуть руку от лязгнувших в миллиметре от твоих пальцев зубов.
— Тц-тц-тц, — язвительная усмешка, как щит от разочарования. — Будь хорошим мальчиком, покушай. Я приготовил тебе вкуснейшее картофельное пюре и сосиски. Между прочим, старался!
— Пойди прочь, шлюха, со своими сосисками! Хотя… вилку можешь оставить. А лучше принеси мне нож.
— Давай договоримся? Ты съедаешь, то что я приготовил, а я даю тебе подержать в зубах вилку?
— Ладно…
Он ворчит, но в единственном глазу тускло тлеет, нет, не улыбка, всего лишь ее тень, но тебя окатывает теплом.