Жизнь она как огурец: сегодня в руках, а завтра - в заднице...
Для заветная мечта
Кроуфорд/Шульдих Совершенно не моя пара, было сложно что-либо написать, тем более что заказали БДСМ. Уж, пожалуйста, не обессудьте...
Что тебе подарить...- Брээээээд,- уже третий час ныл над душой Шульдих.- Ну, что тебе стоит... Все началось с того, что Кроуфорд решил почистить папку со спамом, но как обстоятельный человек он всегда проверял: вдруг там затесалось что-нибудь нужное. Затесалась предпраздничная рассылка с БДСМного сайта, который он посетил из желания посмеятся - там были очень смешные схемы связывания, из которых и он сам и любой из его команды освободились бы секунд за пять. Да и Вайсовские котятки справились бы, но за семь. Шульдих, который в момент открытия письма уговаривал его надеть костюм Санта Клауса, чтоб вручить команде подарки, буквально прилип к монитору и теперь нудно тянул на одной ноте. - Ну, Брэээд... Ну, давай попробуем. Кроуфорд мученически вздохнул и щелкнул мышкой, отправляя заказ на безвкусный ошейник с орнаментом из мигающих елочек и плотный кляп - он ведь так и не успел придумать, что именно подарить рыжему чудовищу, а если в добавок к кляпу того еще и связать правильно, то пара часов тишины ему будут обеспечены, а от телепатии он неплохо блокируется.
В воздухе разливался сладковатый аромат хвои. Этой ночью Шульдих основательно загулял и теперь спал в обнимку с лесной красавицей, сладко причмокивая. По каким-то, известным только ему причинам немец устроился спать на ковре в гостиной, и в настоящий момент вся остальная команда изумленно взирала на сие живописное зрелище. - Скоро новый год,- глубокомысленно изрек оракул. Он на несколько секунд замер, глядя в никуда, а затем на губах у него появилась хитрая полуулыбка, и он, ухватив за шиворот Фарфарелло вышел их комнаты. Спустя некоторое время хлопнула входная дверь. Наги остался наедине с Шульдихом. Он только недавно влился в команду и еще не всегда понимал поступки гайдзинов, их логика казалась ему странно вывернутой, особенно мотивация того непоседливого шумного существа, которое спало сейчас точно в центре гостиной, словно специально произведя, прежде чем улечься, замеры комнаты. Немец нежно обнимал небольшое пушистое деревце из породы хвойных, чему-то улыбаясь во сне. Наги подумал и принес из своей комнаты плед - было прохладно, по полу гуляли сквозняки. Потом он просто сидел, глядя на Шульдиха, и думал о том, что этот вспыльчивый, огненно-рыжий мужчина, с характером таким же ярким, как и его волосы, принес в его жизнь немного тепла. После того, как родители Наги от него отказались, казалось, что он намертво вмерз в огромную ледяную глыбу: улицы, детдом, интернат Розенкройц - везде к нему относились как к еще одному винтику в огромном механизме. Потом распределение и какое-никакое подобие семьи - Шварц. Но Кроуфорд-сан всегда оставался отстраненным и каким-то далеким. Он был заботлив, но как-то по обязанности, так же как учителя в интернате. Фарфарелло жил в своем странном мире и не всегда замечал окружающих. А вот Шульдих - он всегда знал, когда у Наги особенно тяжело на душе, тогда он приходил к нему в комнату с чем-нибудь вкусненьким или просто стаканом теплого молока. К нему всегда можно было прижаться, и, пока никто не видит, согреться в его тепле - это был их маленький секрет. Шульдих спал и улыбался во сне, и Наги улыбался вместе с ним. Рано или поздно он проснется и объяснит, зачем понадобилась елка, и почему он так улыбался. Обнимет Наги и расскажет очередную занимательную историю, а потом проводит Наги к нему в комнату, заботливо подоткнет одеяло, и, может быть, поцелует в лоб - конечно, ведь Наги еще ребенок. Но настанет день и Наги сам склонится над своим кумиром, и будет целовать по-взрослому, в губы, и расскажет о том, как маленький одинокий мальчик влюбился во взбалмошного, непредсказуемого, язвительного, но при этом невероятно чуткого и очень грустного мужчину, который согрел его заледеневшее сердце теплом своей души.
Жизнь она как огурец: сегодня в руках, а завтра - в заднице...
Для venchik дорогая я про тебя не забыла
Повод для ревности- Твою мать, Шульдих! Как ты посмел шляться невесть где с этой блядью Кудо? Сволочь! Голос Рана Фудзимии гремел на весь дом, яростным сиреневым огнем полыхали глаза, зловеще блестела в руках катана. - Убирайся с глаз моих! - Но Аечка... - Не смей меня так называть! Не смей относиться ко мне, как к женщине - меня не купить цветочками и лживыми оправданиями! Такое неистовство со стороны Рана было весьма неожиданно - чтобы вывести из себя Абиссинца, нужно было ОЧЕНЬ постараться. Шульдих понял, что влип. Он был любовником Фудзимии уже четыре месяца и за это время успел привыкнуть, что ему прощаются любые, даже самые безобразные, выходки. Как же он старался, добиваясь от Рана хоть какого-то отклика! Будучи телепатом, он точно знал, что красноволосому нравятся их отношения, что он наслаждается сексом с ним, но внешне это никак не выражалось. И это бесило, бесило, бесило! А теперь, стоило лишь ускользнуть из дома в компании с Кудо, как нате вам! Что это? Ревность? Ах, как не вовремя... Он не может сейчас рассказать Рану правду, а любую ложь тот почувствует почище детектора лжи. Почему не может? Да потому, что они с Йоджи ходили за подарками и елкой - хотели сделать для всех сюрприз, ведь скоро Новый Год. Первый Новый Год – его, Шульдиха, вместе с Раном. Он так долго и тщательно выбирал подарок, мечтая увидеть на лице любимого хоть слабую тень улыбки, а вместо этого - злобный оскал и острие катаны у горла. Бог такой шутник... - Ая, Ран, пожалуйста, - слова с трудом выталкиваются из пересохшего горла. Но сейчас это не Ая и не Ран - в мозгу разъяренного человека лишь звенящая пустота Абиссинца. Не прочитать, не узнать, что он думает, что сделает в следующую минуту: убьет или поцелует. Оба варианта возможны с одинаковой степенью вероятности. - Ран, я все объясню. Завтра. Пожалуйста. Из перекошенного рта Фудзимии вырывается злобное рычание, катана летит в сторону. Рывок, и Шульдих со всего маху падает на кровать, жесткое падение вышибает из легких весь воздух. Рефлекторно пытается приподняться, но его тут же припечатывает сверху тяжелое тело Рана. Безжалостные руки вцепляются в волосы, заставляя до предела выгнуть шею, подставляя терзающему её рту. Завтра будут шикарные синяки. Страшно, но знакомое возбуждение уже плавит тело, выгибает спину, вырывает из горла бессвязные крики. Внезапная пощечина обжигает лицо. - Кто из нас лучше: Кудо или я? - врывается в уши яростное шипение. - Ты, Ран. Ты! Я люблю только тебя. Прошу тебя, только не останавливайся. Пожалуйста, Ран.
Ран Фудзимия – человек контрастов: пылающий лед и ледяной огонь, жестокая нежность и благожелательное равнодушие, и перекрывающее все острое чувство собственности. Человек, который дарит Шульдиху тишину, закрывая от мыслей всего мира, и спасает от одиночества, даря себя. Человек, которого Шульдих любит. Телепат не единожды пытался вызвать в нем ревность, но все было без толку. Ни парни, ни девушки, которых, якобы случайно, немец позволял ему увидеть в своей компании не вызывали ни малейших эмоций у ледяного принца. Что же такого было в задиристом блондине, что заставило Рана так реагировать? Нет. Он не будет сейчас задавать немного угомонившемуся агрессору опасные для здоровья рыжих телепатов вопросы. Лучше он потрется о влажное после душа тело любовника, пощекочет языком его ребра, слизывая редкие капельки воды, подчинится руке, настойчиво толкающей его голову ниже… Да, примирение отличнейшая вещь, особенно если обе стороны согласны растянуть его на подольше.
А потом были горящие на пушистой новогодней ёлке свечи, сияющие глаза мелкого чибика Цукиено, по уши закопавшегося в подарки. Кен, прижимающий к груди новенькие вратарские перчатки, и бросающий на Кудо влюбленные взгляды, когда думает, что его никто не видит. Йоджи, «распушивший хвост» и весь вечер подмигивающий Кену. И робкая неумелая улыбка Рана, повергшая всех присутствующих в священный трепет.
Жизнь она как огурец: сегодня в руках, а завтра - в заднице...
Для Fialka Rin Уж как получилось... УдавкаУдавка на шее - это страшно. Это очень страшно! Тонкая стальная леска не дает вздохнуть, врезается в плоть, а пальцы бессильно скребут шею в бесплодной попытке подцепить, оттянуть душащую нить, перед глазами мечутся цветные мушки и темнота медленно, но верно заволакивает сознание… В реальности его спас точный выстрел Кроуфорда, перебивший стальную нить гаротты, но во сне некому помочь, и остается лишь хрипеть, до крови царапая горло ногтями, в надежде, что боги смилостивятся, и кто-нибудь или что-нибудь прервет агонию кошмара.
С тех пор, как он попался в «сети» Кудо, Шульдих почти каждую ночь просыпался в холодном поту, с разодранной в кровь шеей и бешено колотящимся сердцем. Сегодняшнее утро не стало исключением, и потому настроение телепата было далеко не радужным. Его не улучшало и то, что была очередь Шульдиха охранять одну из шишек теневого бизнеса, на которого они с недавних пор работали. Толстосумы шумно и с размахом отмечали недавно вошедший в моду заграничный праздник: рекой лилось спиртное, притворно визжали продажные девицы и слышался пьяный смех. Немца воротило от отвращения ко всем присутствующим, и, в частности, к его подопечному. Жирный сластолюбивый боров в настоящий момент тянул свои потные лапы к его заднице и что-то бормотал про рождество и прекрасного ангела, спустившегося на землю. Шульдих давно уже разуверился в существовании Бога и не ждал подарков от небес даже в такие праздники. Какая жалость, что нельзя по-быстрому выжечь ублюдку мозги – мир был бы благодарен, избавь его телепат от подобной мрази. Но, если немец посмеет пойти на поводу у эмоций, ему не миновать полномасштабной трепки от Кроуфорда - Брэд мог быть весьма жестоким и изобретательным, когда дело касалось ошибок подчиненного. Или того, что Оракул считал ошибками. Хотя, надо отдать должное, внешне следов не оставалось, и не надо было тратить время на косметические ухищрения или силы на отвод глаз от очередного особо впечатляющего синяка. Но вот ребра до сих пор побаливали. Утром он имел наглость неудачно пошутить, и Брэд счел необходимым напомнить, кто из них хозяин. Выбрав из двух зол меньшее для своей бесценной шкурки, Шульдих внушил толстому борову непреодолимое желание посетить туалет, и тот, озабоченно скривившись, умчался по коридору. Немец, вздохнув, отправился следом, дисциплинированно выполняя обязанности телохранителя. Но двигаясь при этом с некоторой ленцой и почти устало. Все же бессонные ночи давали о себе знать. Брэд не обещал никаких неприятностей, бояться было нечего, так что и напрягаться не стоило. Внезапно шею обжег знакомый холод гибкой стальной проволоки. Сердце пропустило удар и забилось с неистовой скоростью, чуть ли не выпрыгивая из горла. Шульдих самым позорным образом испугался. Занятый собственными переживаниями он перестал следить за окружением, и закономерно должен был заплатить за промах и вопиющий непрофессионализм. Воспользоваться телепатией уже для собственного спасения мешала паника - путала мысли и не давала сосредоточиться. «Клиент, безусловно, уже мертв», - пронеслось у немца в голове, - «Если я каким-то чудом выживу, то не миновать мне отправки в Розенкройц на переподготовку». От подобной перспективы Шульдиха передернуло. «Лучше уж умереть сейчас», - подумал Шульдих и закрыл глаза. Таким его и увидел Йоджи, когда подошел ближе, отчего-то не торопясь затягивать свою удавку на шее у врага. Россыпь мелких рыжих веснушек, ярко выделяющихся на мертвенно-бледном лице, закушенные губы, закрытые глаза, опущенные вдоль тела руки, не предпринимающие ни единой попытки защититься, и тонкие, полузажившие полоски царапин на тонкой коже горла. Смертельно опасный телепат выглядел хрупким и беспомощным, всем своим видом вызывая желание жалеть и защищать. Йоджи не знал, когда все началось, и вместо ненависти он стал испытывать к врагу прямо противоположные чувства, но продолжалось это уже давно. И сейчас, при взгляде на покорно ожидающего своей участи немца, у него не поднималась рука довершить начатое. Он медлил, вглядываясь в неправильные, слишком острые черты лица, понимая, что телепат может в любой момент очнуться и прикончить его. Но… он просто не мог убить этого человека, и будь что будет. Не в силах противиться соблазну, он потянулся и запечатлел на губах немца легкий поцелуй, после чего аккуратно, стараясь не поранить нежную кожу, распутал леску. Рыжие ресницы дрогнули. Телепата ощутимо потряхивало. - *Почему?* - раздался в мозгу у Йоджи недоуменный вопрос. - Потому что мне легче умереть самому. - Почему? – снова, уже вслух, повторил Шульдих. - Потому что я люблю тебя, - прошептал Йоджи. - Почему? - Продолжал настаивать телепат. - Просто так. Любят ведь не за что-то, а вопреки, - ответил Йоджи, и, отвернувшись, побрел прочь. - Постой, - вытянул руку ему вслед Шульдих. - Я… я хотел бы с тобой поговорить. Потом. Можно? Блондин обернулся. - Конечно, - в его душе нежным цветком распускалась надежда. Пожалуй, тепла этого парня хватит, чтобы отогреть скованную льдом душу одинокого телепата. И плевать на Кроуфорда, на неизбежное наказание, на садистов из Розенкройц. Шульдих выдержит все и вернется назад ради человека, который смог полюбить его просто так, не за что-то, а вопреки… - С Рождеством, - сказал сам себе Шульдих, провожая взглядом уходящего парня, и счастливо улыбнулся.
Жизнь она как огурец: сегодня в руках, а завтра - в заднице...
Для крысоласк
Кроуфорд/Кудо и шоб любовь красивая красивая!!!!
читать дальше Сколько долгих лет прошло, сколько перерождений... Ты снова здесь, любимый. Снова вернулся в страну Восходящего Солнца, которая некогда пленила твою душу. Давно, очень давно, когда бы не слишком... Я полюбил тебя за твою непохожесть, за бунтарский дух, за острое чувство справедливости и несгибаемую честь. Ты был глотком свежего воздуха, несущего в себе ароматы неведомого. Миура Андзин*, так тебя звали когда-то, первый и единственный гайджин на службе сегуна. Впрочем, Иэясу тогда еще не был сегуном. Но будет, будет... И ты еще станешь с флагом у его стремени... И вот ты снова смотришь на меня, но в твоем взгляде нет узнавания, лишь равнодушное презрение к глупому мальчишке, посмевшему встать у тебя на пути. Сегодня у тебя другое имя и ты даже и не подозреваешь, чем и кем ты был когда-то. Вся моя команда считает меня неисправимым плэйбоем - их право, им не обязательно знать, что я никогда не смогу влюбиться потому, что я любил и всегда буду любить только тебя. Наша первая встреча была чудом: ты убеждал сёгуна, что огнестрельное оружие принесет ему победу, а я - что любого прикоснувшегося к этому оружию сожрут Они****. Твой взгляд сквозь прорезь прицела я не смог позабыть. Двадцать лет пролетели как один день, наши нечастые встречи были раем, дни ожидания - адом. Что могло быть нелепее и опасней чем любовь самурая-хатамото***** и придворного мага? А еще ты рвался на родину, к жене и дочери. Даже свадьба с прекрасной Сикибу не излечила твоей тоски. Горек был час расставания, но моих скромных сил хватило на то, чтобы дать твоей душе силы однажды вспомнить меня, вспомнить как я стоял на коленях у твоей постели и шептал: "Мы обязательно встретимся снова..." А ты улыбнулся и ответил: "На Рождество" - ты всегда любил этот праздник. И каждое рождество я с замиранием сердца жду: появишься ли ты в моей жизни, вспомнишь ли... Мы встречались много раз, во множестве перерождений, но в твоих глазах еще ни разу не мелькнула искра узнавания. Снова Рождество, снова ты стоишь передо мной: высокий, опасный, скрывая глаза за стеклами очков - они тебе необходимы, так же как и мне, ведь из наших глаз порой выглядывает вечность. Снова, как и первый раз, ты смотришь на меня сквозь прорезь прицела. Тикают часы: тик-так - жизнь-смерть, тик-так - любимый-враг, тик-так... Скоро полночь. Кто посмотрит на меня с последним ударом колокола?..
*Миура Андзин (яп. ???? штурман с Миура?) так в Японии прозвали Уильяма Адамса **В честь Миура Андзин названы квартал в Токио (Андзин-тё), деревня и железнодорожная станция в городе Йокосука. Ежегодно 10 августа в городе Ито (префектура Сидзуока) проводится фестиваль в честь Адамса. Ито и Йокосука — города-побратимы родного города Адамса — Джиллингема. В 1934 году в Джиллингеме состоялось торжественное открытие памятника Адамсу. *** Памятник Уильяму Адамсу в Токио **** Они - в японской мифологии — большие злобные клыкастые и рогатые человекоподобные демоны с красной, голубой или чёрной кожей, живущие в Аду (Дзигоку). *****Хатамото - знаменосец, звание было присвоено Адамсу сёгуном Минамото Иэясу-но-Токугавой, так же как и статус самурая. Иэясу постановил, что отныне шкипер Уильям Адамс мертв и рождён самурай Андзин Миура, поскольку мужчине в Японии при посвящении в самураи дается новое имя, более соответствующее. Гербом Андзина Миуры стала пушка, по личному указанию Иэясу Токугавы.
Жизнь она как огурец: сегодня в руках, а завтра - в заднице...
В связи с этим начну, пожалуй выкладывать те заявки в которых было запрошено именно Рождество.
Для - Katerina - Ран-Йоджи, "Счастливого Рождества, Ран.. ", пост-глюен.. Романтика, в общем.. хех..
читать дальшеПрошу прощения, но пост-глюэн у меня никак не ассоциируется со счастьем, так что у меня получилось ЭТО: самое близкое к полученной заявке.
Скоро Рождество, люди заняты предпраздничной суетой: покупками подарков, новых нарядов, планированием праздничных поездок... Но, для Ито Рё это обычный день. Обычный, серый, ничем не выделяющийся из однообразной череды подобных ему, день. Прощание с женой, сплетничающие на углу улицы соседки, выученная наизусть дорога до опостылевшей работы. Единственное яркое пятно на ней, появившееся девять дней назад, не принадлежащее этому серому миру - невероятно красивый красноволосый парень, неподвижно стоящий на обочине. Он просто стоит там каждое утро и провожает Йоджи тоскливым взглядом. Он знает кто это, но человека по имени Кудо Йоджи больше не существует: для всех он потерял память. По улице идет прилежный офисный работник и замечательный семьянин Ито Рё. Он не может даже взглядом показать, что знает человека на обочине, дать увидеть, как перехватывает дыхание и сжимается сердце при виде коротко обрезанных красных волос. Никто на свете, даже жена, не знает, что в маленьком тайнике на кухне, под плинтусом, у него хранится, бережно упакованная, длинная коса, сплетенная из кроваво-красных прядей. Она пришла по почте полгода назад, когда клумбы украсились радующими глаз яркими цветами, а над ними, басовито гудя, роились деловитые пчелы и танцевали беспечные бабочки. А сегодня низкое свинцовое небо расщедрилось ажурными ледяными кристалликами, хрупкими и эфемерными, как человеческая жизнь. День уже близился к своему завершению, а снег все шел и шел. Невесомые, кружащиеся в воздухе снежинки наполнили сердце Ито Рё надеждой и, наконец-то, ощущением надвигающегося праздника - они ознаменовали собой первый день, когда он перестал чувствовать за собой слежку. Прошлое с неохотой выпускало его из своих цепких когтей: с такой работы просто так не уходят. Одна ошибка и его ждет тщательно подстроенный несчастный случай. Себя не жалко, но вот жена... Добрая, милая девушка, спасшая его от одиночества, когда он только очнулся и узнал, что потерял память, не заслуживала знания о том, что ее муж - убийца, и уж тем более она не заслуживала смерти, если откроется, что память к нему все-таки вернулась. И все же завтра он не станет отводить взгляд от красноволосого, позволит его и своей тоске встретиться. Потому, что нет больше сил лишь краем глаза, украдкой ловить его расплывчатый образ в витринах напротив, нет сил проходить мимо, ни разу не взглянув в его осунувшееся лицо, зная, что он приехал всего на десять дней. Завтра они окончатся, он снова вернется в Америку, и там, на шумной многолюдной улице, его прирежет безымянный мальчишка, тридцать первого декабря, в канун Нового Года. Рё точно знает. Сегодня к ним в контору заходил высокий черноволосый гайдзин в очках - деловой партнер их босса - и, незаметно для остальных, оставил в ящике его рабочего стола пакет, адресованный Кудо Йоджи. В пакете были: листок бумаги, исписанный мелким убористым почерком, билет на самолет до Нью-Йорка, датированный двадцать четвертым декабря и поддельный паспорт. Завтра он решит. Вся его дальнейшая жизнь будет зависеть от того, что он увидит в снящихся ему каждую ночь фиалковых глазах. А потом... потом у него будет целая неделя на то чтобы передумать или собраться с духом и, в который раз, начать свою жизнь заново. Если он исчезнет, его жене перестанет грозить опасность, последят, конечно, немного и успокоятся. Плохо, что она будет тосковать по нему и плакать, но у неё такая работа, которая не позволит ей долго жалеть себя. Рано или поздно найдется достойный человек, что сможет ее утешить. А он... С тех пор, как вернулась память, он уже не может по-прежнему беззаветно любить ее. Как часто, когда ей выпадало дежурить в ночную смену, он украдкой доставал из тайника отрезанную косу, и прижимал ее к своему лицу, давя глухие рыдания. Вспоминая безжалостный холодный взгляд любимого, и остро блеснувшую катану, отрезающую эту самую косу. Завтра он заглянет в такие родные, такие любимые аметистовые глаза, и его жизнь изменится навсегда и бесповоротно. Завтра он либо навсегда отринет прошлое, оставшись Ито Рё - прекрасным семьянином и надежным работником или, вновь станет Кудо Йоджи - убийцей, безумно влюбленным в своего красноволосого напарника. Но все это завтра, а сегодня он стоит посреди улицы, задрав голову к небу, ловит открытым ртом падающие снежинки и мечтательно улыбается...
Жизнь она как огурец: сегодня в руках, а завтра - в заднице...
Осталось написать всего два драблика и полугодовые аналитические отчеты по работе, а так же заполнить и сдать журнал, вместе с протоколами экзаменов.... Подскажите новичку, когда принято выкладывать заказанные новогодние драблики?
Заявка: ШуРан с веселым и шутливым Раном))) для Triss Shandey
Что получилось, то получилось.
Новый год. читать дальше ... Улыбаешься. Как же сладко ты улыбаешься. Тому, кого должен будешь через пару часов убить. Ты - хороший актер, Ран. Очень хороший. И за это я тебя ненавижу. И за то, что у этого ублюдка рыжие волосы, и за то, что ты смеешься и тянешься поцеловать прядку. Я хотел бы быть на его месте. Даже зная, что через пару минут умру от твоей руки. ... откуда я знаю, что ты на задании? Твой напарник сообщил. Нет, не словами... Вы когда-нибудь пробовали скрыть мысль, которая вас мучает, от опытного телепата? Вот, вот... Хотя у Кроуфорда получалось. Паранорм, выкормыш Эсцет, нас многому учили. И учили хорошо. Иногда я даже думаю, что слишком хорошо. ... Снова смеешься, игнорируешь скользящую по талии мужскую ладонь. Ты изменился, Фуджимия. От одной мысли о подобном Абиссинец уже давно выхватил бы катану, или сидел, деревенея от ненависти. Ты стал гибче, ярче, сильнее. И это в тебе я тоже ненавижу. Потому, что для меня, Твари Тьмы из твоих кошмаров, ты все равно недосягаем. Даже сейчас. Особенно сейчас. Остается только сидеть, укрывшись в тенях, спрятавшись от чужих взглядов и смотреть. Смотреть и запоминать. Колпак Санта Клауса так тебе идет, любимый… Кроуфорд сказал, что будет сбой. Что охрана окажется слишком расторопной и бдительной. Что ты погибнешь, так и не успев выполнить задание. Я уже слышу возбуждение в мыслях охранников. Тебя опознали, Абиссинец, выходы перекрыты и твой напарник не сможет помочь. Он слишком глуп и самонадеян, Ран. Он не достоин тебя, слышишь? Я убил бы его, но ведь ты не простишь… Ты инстинктивно чувствуешь беспокойство и оборачиваешься. Оглядываешь зал, мгновенно выделяя насторожившихся телохранителей, напрягаешься сам, просчитывая варианты отхода. Прикрываю глаза, отпуская на волю мой дар. Охрана сомневается. Конечно, разве может этот женоподобный хастлер, стелящийся под любого, кто может заплатить, тем самым почти легендарным наемником? Нет, конечно нет… Спите спокойно, добрые люди… Ты хмуришься, не понимая, что происходит. Ну же, котенок, ты заметил меня, я же знаю… Разглядел сквозь дым и морок… Сложи два и два… Встаю, встряхиваю гривой, нахально улыбаюсь и иду прямо к тебе, держа руку с пистолетом чуть на отлете. Кроуфорд сказал, что сегодня мой единственный шанс. Часы бьют полночь, хлопки пробок от шампанского и радостные вопли заглушают хлопок выстрела. Мужчина рядом с тобой валится на стойку и ты ошалело смотришь, как растекается по ней яркое пятно. Его волосы уже не так вызывающе ярки. Мои красивей, правда, Абиссинец? Я уже не замечаю, что последние слова произнес вслух. - Несомненно. Ты. Улыбаешься. Мне.
Жизнь она как огурец: сегодня в руках, а завтра - в заднице...
Просто небольшая зарисовка
- Ая, ты нас не любишь. Ну почему ты вечно такой зануда? Ты вообще шутить умеешь? Или улыбаться? - Умею, Йоджи, умею. Только учти тебе это не понравится. - А ты попробуй. Я очень шутки люблю. - Хн... - Ая, а утебя девушка есть? Может ты из-за этого такой злой? - Хм, знаешь, я тут подумал: с девушками столько мороки, да и придется врать ей о своей работе. Другое дело ТЫ: все знаешь, защитить себя можешь сам, симпатичный... Так что раздевайся Кудо и в койку, я тебя любить буду. - А...Ая, скажи чт-то ты п-пошутил... - Я же предупреждал, что тебе не понравится.
Жизнь она как огурец: сегодня в руках, а завтра - в заднице...
Все начали объявлять про сбор заявочек от ПЧ для подарков на Новый год. Я тоже хочу! Если Вы заинтересованы, милости прошу. Обещаю что драбликами обеспечу всех желающих. Мне интересно попробовать. Пишите свои пожелания в этом (как это блин называется-то "пост?") в общем здесь )))
Ммм, надо не забыть про venchik - любителя РаноШульдихов и про недописанный фик джля Шенди
Жизнь она как огурец: сегодня в руках, а завтра - в заднице...
Вчера, среди остальных поздравлений, пришло сообщение, что некий Владимир оплатил подарок для меня и мне надо послать бесплатное смс на такой-то номер. Владимиром зовут моего брата, и вчера был мой день рождения, поэтому я поверила и отправила злополучную смску. В итоге я удостоилась просмотра миленькой музыкальной открытки и -300 рублей с моего счета. Такую гадость устроил мне сайт morepodarkov.ru. А брат мне ничего не посылал. Все нстроение коту под хвост. Сволочи...
Жизнь она как огурец: сегодня в руках, а завтра - в заднице...
Вот он и настал, этот знаменательный день, когда родилась гениальная я! А то, что число тринадцатой и, что глаза у меня разного цвета еще ничего не говорит. И вовсе я не ведьма, так балуюсь немного...